ГЛАВА 3. ИСТИННАЯ СУТЬ ПРОГРАММНОГО ИСПОЛНИТЕЛЬСКОГО СОСТОЯНИЯ ВЕРЫ

Вопрос, что такое вера как таковая, стенает людей с того времени, когда им попустило через обретенные ими функции мозга получать осознание текущей и меняющейся окружающей объективной действительности. Люди издревле замечали, что в процессе любых состояний своего бытия не могут обходиться без уникального феномена, касающегося только их, – это веры, получившей свое происхождение от латинского слова veritas – истина.

Чувственное желание и постоянный поиск некоего эталонного совершенства во всем, что связывало, окружало и влияло на людей по жизни от их рождения и до тризны, помогало или препятствовало им в их устремленном желанном порыве к полному удовлетворению всех возникших или воображаемых потребностей, – все это было, тем или иным образом, связано с неким до сих пор до конца не осознанным состоянием веры.

Что это за состояние, оно касается только душевной и духовной чувственной сферы или это связано с определенной компенсацией некоторой недосягаемости, как разницы между воображаемым целевым уровнем и достигнутым пределом результатов обретенной реальности в условиях каких-то временных ограничений. Может быть, это что-то совершенно иное, связанное с психикой, с аномальным состоянием мозга, или вообще не связано со всем указанным? На этот вопрос не одно тысячелетие пытаются дать ответ мыслители прошлого. Каждое поколение из них отстаивало свою «современную» текущую позицию, но шло время и ранее неопровержимое становилось не существенным. Может быть, для каждого поколения или для каждого периода истории должна быть своя вера, никак не связанная с прошлым и, тем более, с будущим? Но тогда, как быть с религиозной верой, ее длительной непоколебимой догматической стойкостью в прошлом и нисходящей действенностью ныне?

Следует обратить внимание на то, что чем совершеннее становились функции мозга в процессе энергоинформационной диалектики развития генотипов, тем интенсивнее по энергоинформационной плотности и емкости проистекал процесс познания. Казалось бы, чем более совершенно познание, тем должно быть меньше незнания, меньше сомнений, шире возможности исследовательского проникновения в тайны окружающего мира. Наверное, должен быть закономерен процесс сокращения таких аспектов, где познание ранее безысходно требовало принятия чего-либо на веру или вынужденно обращалось к некоторым недоказуемым догмам, т.е. закономерно сфера догматизма, основанная на вере, должна была бы сокращаться.

Однако, невозможно было сокрыть удивительную закономерность, отмеченную как наукой, так и религией, а именно – чем выше проявлялся и совершенствовался уровень познания окружающего мира, тем люди становились более зависимы от веры, несмотря на ее широкий универсализм по восприятию действительности в окружающей и воображаемой реальностях. Каким образом пытается этот удивительный феномен, связанный только с людьми в ее истинном проявлении, объяснить наука и религия? Чем истинно является вера? Эти нелегкие вопросы, нынешнее состояние преддверия Переходного периода, требуют завершенного суждения.

3.1. Осознание сути и сущности веры с точки зрения современной науки и мыслителей религиозной сферы.

На протяжении длительного исторического периода со стороны философии, естествознания, общественных и других наук, а также религиозной сферы, рассуждений и определений относительно веры, дано бесчисленное множество. Как происходил процесс развития в осознании ее сути на всех этапах развития цивилизации, – это направление отдельного исследования, но для нас он не представляет целевого ориентира, как такового. Нам целесообразно представить для себя уровень итогового осознания и понимания ими самой сути веры, как части их миропонимания, опираясь на осмысленное светским обществом выраженное состояние посредством представленных и принятых определений и суждений, относительно восприятия веры текущего периода. Он есть последний результат из процессов управления в рамках прежних программных состояний старой Системы и поэтому для нас, как итоговый, он более важен, чем ранние рассуждения мыслителей давней истории, насколько бы они не были лингвистично совершенны или по-философски хороши. Мы будем корректны, не допуская искажений при изложении предложенной и принятой ими сути.

Вера, в отличие от религиозной традиции, в современной науке понимается как позиция некоего совершенного разума, принимающего некоторые положения, которые временно не могут быть доказаны. В этом смысле она противоположна знанию. К «знанию» наука соотносит все то, что может быть каким-либо доступным образом проверено, подтверждено, обосновано и доказано. Однако, далеко не все убеждения людей могут быть подвергнуты проверке и обоснованию, поскольку в процессе жизненных поисков ныне появляется необходимость касаться такой сферы, которая людьми наблюдаемой и ощущаемой быть не может, т.е. находится за пределами наблюдаемой ими окружающей реальности. Часть из них, т.е. вследствие сложившихся независимых от людей обстоятельств, принимается без доказательства и люди вынуждены верить в то, что эти убеждения истинны и непременно полезны, хотя и не доказуемы. Частности через примеры в данном случае излишни, они бесчисленны.

Вера, а равно и вероучение, – это система релит или взглядов, которых придерживаются те или иные люди, опираясь на специфическое отношение к действительным или воображаемым объектам или явлениям, когда их истинная достоверность принимается без теоретических и практических доказательств. Подобного рода веру, наука обосновано для себя, противопоставляет знанию.

Должен закономерно возникать вопрос как перед учеными, так и перед служителями религиозной сферы, – каким образом в умах людей появляется осознание не доказанной будущей или недосягаемой ныне истины, находящейся пока еще на стадиях догадок, воображаемых представлений таковых реальностей, которые даже не ощущаемы всеми пятью чувствами людей? Почему декларируемые догмы, толи это научные, толи религиозные и любые иные, обладают таким превышающим эффектом действенности на людей, чем обретенные ими же знания? Нет секрета в том, что многие мыслители, как прошлого, так и текущего времени, обладая современным познанием, одновременно являлись и являются приверженцами религиозных взглядов. Почему?

Именно таким влиятельным феноменом является вера, в том числе и религиозная, объектами которой выступают бог, ангелы, потусторонний мир, бессмертие души, тематические догмы, декларирующие весь спектр основополагающих правил и вопросов по той или иной религиозной конфессии. Термином веры также обозначают основанную на знании убежденность, уверенность людей в истинности тех или иных научных или общественно-политических идей, неважно на какой период времени они представляются единственно целесообразными и практично или неизбежно применимыми.

По общепринятым суждениям, вера являет собой понимание духовной способности человеческой «души» непосредственно знать сокровенные слои бытия другой реальности, мистически пребывать в средоточии познаваемого предмета и интуитивно постигать определенные потребные в данный момент сущности, не ощущая их никак. Это и способность людей признавать адекватность своих обретенных чувственных образов по воспринимаемым ими вещам и явлениям, а равно и оценка высказываний и иных форм опосредованного знания, как истинных, но без необходимости в логических и фактических обоснованиях, поскольку осознанием это «Аз есмь даром дарованное».

Вера, как современное философское общепринятое определение, означает признание чего-либо истинным осознанием, но с такой уверенной решительностью, которая превышает силу воздействия против возникновения внутренней необходимости во внешних фактических и формально-логических доказательствах. Это не значит, что вера не подлежит доказательству истины вообще, а значит только лишь то, что сила веры зависит от особого самостоятельного психического акта самого индивида, не нуждающегося своим состоянием в эмпирических и логических основаниях, и не способного противостоять этому.

Так, например, люди, безусловно, верят в существование внешнего мира самого в себе, признают такое его существование бесспорной истиной, тогда как рациональные доказательства этой истины, представленные доселе философами и естественной наукой, строгой критики не выдерживают и, во всяком случае, спорны и не разрешают всех сомнений по ныне. Если вера утверждает более того, что содержится в данных чувственного опыта, она имеет свой корень вне области теоретического познания и ясного осознания вообще. Основания веры лежат глубже знания и мышления, она по отношению к ним есть факт первоначальный, а потому и сильнее их. Она есть более или менее прямое или косвенное, простое или осложненное выражение в осознании до сознательной связи субъекта с объектом. Чем проще, общее и неизбежнее эта связь, тем сильнее соответствующая ей вера. Так, всего сильнее верят в бытие внешнего мира, потому что эта вера лишь отражает в осознании тот первоначальный, простой и неустранимый факт, что данный субъект, есть часть общего бытия, член всемирного целого. Так как этот факт предшествует всякому мышлению и познанию, то и определяемая им вера не может быть устранена никаким мыслительным и познавательным процессом.

Одновременно, вера еще и одно из основных базовых свойств информационных систем, предоставляющих и обеспечивающих саму возможность их существования, обусловленное в свою очередь, ограниченностью или временной неспособностью применения всех возможностей самих обретаемых информационных ресурсов. Поэтому, возникает необходимость наперёд предполагать применение или действенность будущих возможностей, но пока ещё не освоенных или нераскрытых по ряду причин. На начальном этапе познания окружающей объективной действительности система, в том числе и система познания, удовлетворяется не истинным, а первым приемлемым, но достаточно адекватно отражающим эту данную действительность решением, из категории правдообразных и, на первый взгляд, безопасных к осознанию, т.е. особо не искажающих истину относительно преподносимой её ограниченной сути. Такое решение берётся из предшествующего удачного опыта, при этом система (а равно, познание) объективно вынуждена рисковать собственным будущим. Если система угадает и будет продолжать существовать дальше, то это решение станет её положительным или отрицательным опытом.

С феноменом вера тесно связаны понятия о степени риска, правды и лжи. На непринципиальных направлениях бытия, вера начинает жить самостоятельной жизнью по многим аспектам, что вполне понятно, так как получает подкрепление: система действительно продолжает существовать, ведь направление с точки зрения выживания, непринципиально. Это особо часто применялось Системой при процессах вещного применения людей в программных экспериментах по развитию энергобиогенезиса «рубашки», когда первоопределяющим была только целесообразность подстраивания тела людей, как частной второстепенной системы, под комфортное состояние, необходимое эбровскому Мозгу. А что происходило с людьми, к каким последствиям это приводило, – всё это старую Систему не беспокоило и в расчёт при выработке последующих программных процессов не принималось. Интеллектуально ориентированные системы по мере развития стремятся уменьшить степень неопределённости и заменить веру потребным знанием на всех направлениях своего текущего и будущего бытия.

По современному убеждению мыслителей, вера – это важнейший феномен внутреннего, т.е. духовного мира людей, непосредственное принятие сознанием тех или иных норм и ценностей, яко безусловно истинных, как психологическая установка индивида по принятию чего-либо в каком-то образе или воображаемом завершённом мнении вместо реального, этно «эмоционально-чувственный» способ освоения мира, предполагающий принятие информации о нём без теоретических и практических доказательств, без индивидуальной проверки.

Вера является альтернативой сомнению, т.е. критическому восприятию разумом любой проистекающей информации. Вера – это, одновременно, человеческая внутренняя потребность принимать события такими, какими их хочется в текущий момент воспринимать, способность оценивать реальность из глубин желаемого или мечтательного человеческого существа. В бытовом осознании людей, вера традиционно и, чаще всего, соотносится с религией, так почему-то устроилось общее мнение людей и соответственно религиозных деятелей. Однако вера обнаруживается не только в ней. Вера – это психологическая установка индивида, принимающего то, что ещё не обосновано должным образом, как реально существующее. Но, кто или что формирует таковую психологическую установку, каким образом и с помощью чего? Удивительно, но таковых вопросов по какой-то причине в среде учёных и служителей религиозной сферы не возникало.

Согласно общепринятой понятийной научной базы, спецификой философской веры будет её предмет – бытие человека в мире и мира в человеке. Вера вырастает с самых глубин человеческого естества. Но, кто или что навязало и обрекало людей на такое состояние? Случилось «как бы от природы» так, что люди не могут жить без веры, ибо они не просто некое существо, как животные, действующее на основе инстинктов и не просто вместилище некоего осмысленного рассудка. Что-то в них есть такое загадочное, бескрайне многостороннее, что им самим это не подвластно, но толкает их на постоянный поиск какого-то своего совершенства. Их внутренний мир непременно и неизбежно должен включать в себя интуицию, некое развитое чувство веры во что-то, – в Бога, Космическую мудрость, в добро, в спасение, в счастье, в судьбу, в успех чего-либо или в чем-либо. Человек способен разочароваться в своей вере и отойти от нее, но тут же обрести веру в другой сфере. В одном отказано человеку – по какой-то ему необъяснимой и не зависящей от него причине, он не может быть, то есть жить без веры.

Вера – это состояние предельной заинтересованности, психологическая установка, мировоззренческая позиция и целостный личностный акт, состоящие в признании безусловного существования и истинности чего-либо с такой решительностью и твердостью, которые превышают убедительность фактических или логичных доказательств, и не зависит от них, вопреки всем сомнениям или убеждениям окружающих. Сложность и неоднозначность феномена веры обусловила разнообразие истолкований ее сущности и функций. Вера сопоставляется со знанием или противопоставляется ему. При этом она понимается, прежде всего, как уверенность в недостаточно достоверном знании, т.е. таком знании, основания которого не даны или сокрыты.

Нам это уже вполне очевидно, – это влияние программных управляющих процессов, которые вполне определенным образом не выпускали людей за пределы уже обретённой и осознанной ими информации, но не позволяли ее осознать до уровня истинной окружающей объективной действительности, т.е. удерживали на уровне только декларируемого извне управляющего состояния, которое было потребно конкретному тематическому эпизоду исполняемого этапа действий из общего программного событийного хронопроцесса.

Светское мнение окончательно утвердилось в том, что общие верования, напротив, образуют условия и фундамент совместной жизни людей. К таким верованиям относится, например, уверенность в существовании внешнего мира, в неизменности действия законов природы, в том, что в определенных условиях люди будут действовать определённым образом. Кто бы сомневался в «единственности и уникальности самого справедливого пути – пути к коммунизму» до 1993 года на территории СССР? В конечном счёте, речь идет о вероятности, о выборе из разных предположений того, которое наиболее приближено к знанию. Иными словами, верования принимались как знание, в котором вера должна присутствовать в минимальной степени, хотя и не может быть исключена полностью.

Верования неразрывно связаны со знанием человека о мире и о самом себе. Однако если знание создается, то верования служат основой человеческого отношения к миру вообще. Именно верования, по мнению мыслителей современности, обеспечивают такое отношение человека к миру, когда он может «полагаться на что-то» и эта позиция является предпосылкой мысли и действия. Верования играют важную роль в условном «основоположении человеческой реальности», поскольку исходный уровень «реальности» состоит именно из того, на что человек в своей жизни «полагается» и что ему позволяет исключить его сомнения.

От идей или даже от системы идей люди в состоянии отказаться или не принимать их с самого начала, но это означает, что они в них сомневаются или не верят. Сомнение, в свою очередь, является аспектом верования, и в сомнении, как и в веровании, пребывают. Сомнение живет и действует по тем же законам, что и верование, и в сомнение верят так же, как, например, в разум. Поэтому сомнение также участвует в формировании создаваемой на понятийном уровне человеческой реальности. Если верование позволяет формировать таковую реальность, как устойчивую и однозначную, то сомнение – реальность неустойчивую, неоднозначную, на которую нельзя «положиться».

Это – столкновение двух верований, разрушающее устойчивость осознаваемой или выдуманной человеческой реальности и, стало быть, уверенность в ней. Следовательно, именно сомнение выступает источником мысленного конструирования мира, и мысленные конструкции сознательно создаются именно потому, что из соответствующей области ушли верования. Роль верований в человеческой жизни выявляет динамический характер той воображаемой реальности, в которой живет человек. Она не дана изначально в качестве некоторой первозданной реальности, а является плодом усилий и изобретательности людей, создавших предшествующее состояние культуры. Эти усилия и приобретают вид верований, наслаивающихся на все то, с чем человек когда-либо сталкивался в себе и вокруг себя и что представляет собой загадочную незавершенную последовательность возможного и невозможного. Иными словами, мысленные конструкции, превратившиеся в верования, составляют существенную часть того наследия, которое ранние этапы развития культуры оставляют будущему.

К нашему сожалению, следует отметить следующее, – концентрация всех пороков нынешнего бытия людей также имеет свои корни от состояния специфического верования, особенно в среде управляющего сословия, в полной безнаказанности и вседозволенности в своих деяниях во всём, одновременно, будучи обязательными в ином социальном поведении и отношении к остальной части общества. Но они уверенны в своей безнаказанности!

Так создаются различные воображаемые «программные миры», которые благодаря забвению «истоков» (т.е. вложенных управляющих Программ, как Альбомные записи по исполнению действий) отождествляются с якобы первозданной реальностью. Верование становится уверенностью, способ приобретения которой остается неизвестным или сокрытым, но и верования подвержены воздействию различного рода «национальной» энтропии, они ослабевают или исчезают вовсе. Иначе говоря, они не существуют сами по себе, их поддержание требует определенных усилий со стороны всех элементов государственного и любого иного насилия. Однако содержание понятия веры не исчерпывается верованиями. В конечном итоге, верования доступны проверке путем обращения к жизненному опыту или другим истребованиям. Во главе фашизма, в преддверии Второй мировой войны, в большинстве своем стояли глубоко религиозные и культурные люди, для которых изуверства не были характерны, но они таковыми стали и за очень короткий период времени.

Вера в целом относится и к таким областям, где опытная проверка вообще или временно, по независящим и иным причинам невозможна. Тогда вера выступает как не проверяющая и неразмышляющая, а оказывается результатом послушания и доверия авторитету, т. е. некой  инстанции,  утверждения  которой  должны  считаться непогрешимыми и истинными. Но авторитеты в качестве таких инстанций образуют своеобразную иерархию, которая должна завершиться некоей последней и абсолютной инстанцией. Она выступает уже не как высший авторитет, а как источник всякого авторитета и условие его существования в качестве такового не обсуждаемо. Такой инстанцией в религиозной сфере признается Бог, который не может считаться итогом простой экстраполяции представления об авторитете. Чтобы авторитет считался таковым, он должен выступать в качестве проводника и выразителя воли Бога, свободно открывающегося человеку, как достоверный сам по себе, без ссылки на какие-то иные инстанции. Поэтому вера неразрывно связана с откровением в качестве свободного самообнаружения Бога в себе, его непосредственного воздействия на «душу» человека. Вера соотнесена, прежде всего, с откровением как таковым, а не с теми носителями откровения, которые имеют более низкий уровень, например, кодифицированные священные тексты. Такого же положения абсолюта пытаются достигнуть организованные людьми различные административные формирования во властной сфере, в частности относительно науки, – это Академия Наук; в правовом поле, – суды и прокуратуры, не имеющие к справедливости своих деяний реального отношения в своей практике; в сфере административной власти, – весь Совет Федерации и сопровождающая их исполнительская структура власти, полностью пронизанная коррумпированным состоянием вмененного насилия, неуправляемого обязательного оброка и безнаказанной вседозволенности и т.д.

Этот акт включает в себя бессознательные элементы, но вера как таковая, сознательна. В качестве живого существа люди заинтересованы во многих вещах – материальных и духовных, которые необходимы для самого их житейского существования. Многие из них могут претендовать на то, чтобы быть «предельными», т.е. требовать от людей полной отдачи себя, вследствие чего должно полностью исполниться желаемое. Обещание предельного исполнения желания чаще всего выражается символически и сопряжено с требованием повиновения. В случае неповиновения отступнику грозит наказание, и желаемое им не исполнится.

Именно так действуют Боги в прошлом и «административные боги самовыдвиженцы» в нынешнем проявленном воплощении, выступающие одновременно и как предметы предельной заинтересованности, и как надиндивидуальные принуждающие силы. Таким образом, заинтересованность, требование, обещание и угроза – это основные современные компоненты акта веры.

В интересах более детального собора результатов познания по сути веры в научной среде, нам представляется целесообразным дополнительно рассмотреть научное мнение, ассоциировавшее результаты современных психологических исследований феномена веры.

Современная психологическая наука демонстрационно стремится к «целостному изучению человека» в контексте его жизненных отношений с миром. Акцент в таком подходе психологами делается на исследование глубинных, сущностных оснований человеческого бытия, что вводит в поле зрения психологии личности такой феномен, как вера.

По их мнению, это не безосновательно. С позиции самого феномена веры, данная необходимость продиктована как бы его принадлежностью к внутреннему миру людей, существенной его значимости для существования, как организованной формы их бытия. Вера оказывает влияние на всю внутреннюю организацию людей, их мысли, чувства, установки, ценности и т.д. Она проявляется в поведении людей, причинности их действий и поступков. Носителем веры являются люди, а действие веры неразрывно связано с их внутренними преобразованиями и их отражением во внешней действительности. Поэтому, без содержательной психологической характеристики, все представления о феномене веры могут быть односторонни. По мнению психологов, понятие веры остается весьма расплывчатым и нечетким, сам термин – неоднозначным и вариативным, а феномен веры растворяется в многообразии формулировок и теряет свой самостоятельный статус. В этой связи, они видят для себя некую специальную задачу, – показать, что вера является самостоятельным феноменом внутреннего мира человека, не тождественным другим феноменам и не сводимым к ним.

При подобном понимании, вера в психологическом плане относится к сфере умственной деятельности, представляется неким чисто интеллектуальным актом, т.е. «согласием ума», чья роль заключается в том, чтобы служить основанием наших решений и действий в случаях, когда достоверное знание нам недоступно, как некая операция нашего ума, которая придает возникшей идее силу и живость. Именно в этом кроется вся ошибочность представления о вере.

Отмеченные психологические особенности феномена веры привели некоторых исследователей к осознанию ограниченности гносеологического понимания данного феномена. Такое понимание, игнорирующее экзистенциальные основания веры, а также ее многие феноменальные проявления необходимо было преодолеть. Нельзя заставить себя верить (даже при наличии уникальной способности людей – обладании умственной и мыслительной деятельностью). По утверждению психологов и служителей Церкви, вера по её существу может быть только свободным, непроизвольным, неудержимым движением души. По утверждению учёных мужей, вера-знание есть «реальное присутствие самого предмета знания или мысли в нашем сознании». Это опыт, а не мысль. Вера, по их утверждению, есть то «опытное знание», которое делает всякое отрицание, колебание, сомнение, искание, всякий выбор между двумя решениями бессмысленным и беспредметным. Вера не всегда дается «даром», как чувственный опыт, не «бросается в глаза», а требует волевого усилия или нравственного решения искать то, что имеет высшую ценность на каждый текущий или конкретно выраженный момент времени. Вера по природе действенна. Веровать – значит жить в согласии со своей верой, руководствоваться ею и ощущать ее в своей жизни. Веровать – не терять сознания истинного пути.

Тем не менее, на теоретическом уровне исследования, феномен веры изучен недостаточно. Об этом свидетельствует смешение философского и психологического подхода к проблеме. При этом принципиальным является вопрос выраженной различенности психологического подхода к вере, от философского. Философия, рассуждая о вере, делает это абстрактно, то есть мысли о ней в отрыве от конкретных психических явлений. Психологическое рассмотрение данного феномена, напротив, должно заключаться в исследовании веры, «заземленной» к психической действительности. Недопустимо перенесение из философии гносеологического понимания феномена веры, что для психологии чревато потерей веры, как психической реальности. Если вера есть признание истинности чего-либо при достаточных субъективных и недостаточных объективных основаниях, а знание сочетает в себе как субъективную, так и объективную достаточность, то тогда с субъективной стороны индивид не может отличить в себе веру от знания. Для психологии это означает, что веры, как психической реальности, нет. Есть некая внутренняя убежденность, которая может быть с объективной стороны признана как вера или как знание в зависимости от объективных оснований.

Отношение феномена веры к явлениям внутреннего мира людей чаще связано с верой в определенный образ будущего, к которому люди стремятся и который во многом обусловливает их действия в настоящем. Для верного понимания отношения веры к сознанию необходимо подчеркнуть, что с помощью понятия «вера» обозначается некий процесс, отношение, связь, но никак не вещь или предмет. Верит индивид в «нечто», но сама вера не есть это «нечто». Нельзя отождествлять веру с ее предметом, с тем образом, который механизмом веры как-то «прилепляется». Данное различение позволяет предположить, что в сознании находится только образ будущего, который не есть сама вера. Этот образ – результат мысленного конструирования, опережающего отражения, а не продукция веры. Он может быть результатом обоснованного прогноза или «необоснованным» видением желаемого. Продукция веры – это «притяжение» этого образа к индивиду, когда еще не существующее будущее становится существующим в настоящем.

Отношение веры носит личностный характер, так как в нем выражается вся личность, а не ее отдельные стороны. Данное отношение можно охарактеризовать как избирательное, так как оно связано со значимостью чего-либо для людей. Построение субъективной реальности всегда требует упорядочивания жизнедеятельности людей в соответствии с нею, и вера выступает как опосредованный конкретными мотивами побудитель таковой активности.

Вера может быть соотнесена со знаниями в их конкретно – психологическом воплощении. Знание – структурированная информация, выраженная в знаке и имеющая определенное значение. Данная информация может, как соответствовать действительности, так и не соответствовать. В психологическом аспекте знания выступают как динамические мозговые модели предметов и явлений, их свойств. Вера – не модель, стремящаяся к информативно точному отображению действительности, а отношение, в котором реализуется личностная пристрастность людей к этой действительности. Если говорить о вере в будущее, то модель, образ этого будущего, построенный на основе информационного прогноза, еще не есть вера в него. В вере данный образ обретает для людей реальность в настоящем, переживается как очевидный, необходимый, значимый. В вере присутствует элемент знания, однако в ней на передний план выступает не объективное содержание данного знания, а значение этого содержания для людей.

Психологической продукцией веры выступает не представительность образа будущего в сознании, а переживание будущего в настоящем. Переживание, понимается как особая деятельность по перестройке психического мира, направленная на установление смыслового соответствия между сознанием и бытием, общей целью которого является повышение осмысленности жизни. В переживании на передний план выступает не само по себе предметное содержание того, что в нем отражается, познается, а его значение. Это значение и есть личностный смысл образа будущего.

Говоря о связи веры со смысловой сферой личности, необходимо отметить, что смысл и вера сходны по многим характеристикам. Например, вера относится к сверхчувственным образованиям. Так же как и смысл, она не имеет «надындивидуального», «непсихологического» существования. Ее нельзя заполучить извне, нельзя отторгнуть от себя, ибо отчужденными могут быть только верования. Между верой и смыслом существует прямая зависимость, – потеря смысла всегда связана с потерей веры. Будущее, в которое индивид не верит, не имеет для него никакого смысла. И наоборот, смысл для индивида этого будущего заставляет полагать его необходимым, очевидным, осуществимым и, таким образом, верить в него. Вера удерживает смысл, а смысл, в свою очередь, – веру. Данные психические образования неотделимы друг от друга и в процессе своего зарождения. Потребность людей в наличии жизненных смыслов является условием появления веры. Процесс рождения веры и смысла можно описать как постоянное соотнесение вероятных смыслов, которые индивид обретет поверив, с наличием или отсутствием для этой веры, внутренних оснований. В индивиде всегда присутствует борьба, противоречие между желанием обрести смысл и опаской обмануться в своей вере.

Весь спектр тематических определений, связанный с психологическими исследованиями, много говорит о внутреннем мире людей, но никогда не касается проблематики, связанной с выявлением истинного проистечения процесса от зарождения веры до обретения ее устойчивого действенного состояния и дальнейшего ее «заката», т.е. снижения ее функциональности, приводящее к разочарованию или разуверованию. Как формируются такие сложные состояния веры, как с их помощью стимулируется процесс исполнительских действий индивида, как она влияет на уровень осознания окружающей объективной действительности, приводящий либо к научному умозаключению, либо к управляющему стимулированию последующих действий?

На подобные вопросы психологические исследования ответов давать не могут, ибо всё их научное миропонимание строится на собранном анализе поведенческих поверхностных результатов индивида, а в «душу», как они выражаются, заглянуть им не удается, поскольку ее так до сих пор и не смогли найти. Но, психология часто делает упор на вполне «научное» обоснование большинства своих умозаключений, – «сердцем думать надо». Сердце, как «думающий орган», обладает более серьезными наделениями совместно с мозгом индивида, хотя умеет немножко и «подумать». С этой целью специалистам от психологии рекомендуется обратить внимание на информацию в Приложении 2, и подумать «сердцем», если таковая возможность после этого им представится. Если не найдено место веры в сердце, следовательно, ее надо попробовать найти в мозге.

Неуемные и пытливые исследователи многих научных направлений с нарастающим масштабом и интенсивностью предпринимают попытки в изучении возможностей работы мозга людей. Выявленные эффекты, как реакцию на внешние воздействия, пытаются преломить в практическом ракурсе, решая определенные целевые задачи частного характера, как правило, связанные с попытками в обретении особых возможностей дополнительного воздействия при управлении массами в интересах узкого круга из управляющего сословия. Для этого используется всё, не пренебрегая накопленным за тысячелетия опытом, сопрягая его с современными техническими способами и приемами. Понимание связанных с этим особенностей воздействия сегодня исключительно важно потому, что современные средства массовой информации многократно усилили существовавшие тысячелетиями способы воздействия на сознание людей. В этой важной части управления значительное место отведено воздействию на состояние веры во всех ее аспектах осознания людьми окружающей действительности, не пренебрегая религиозной, научной и любой другой сферой организации всестороннего управляемого бытия людей. Нам представляется, что по этой части также будет не лишне посмотреть итоговое современное состояние суждений нынешними научными специалистами.

Начинать проявление уровня суждений об этом нужно анализом связи веры и общепризнанного понятия об аксиомах, которые, по мнению современных научных специалистов, влиятельны своим наличием и активным состоянием на функционирование «человеческого разума». Основа всех аксиом зиждется на вере, как немотивированной, иррациональной убеждённости в истинности декларируемых утверждений. Мы были бы с этим полностью согласны, если бы были уверены в том, что современная наука объективно осознает и обладает не искаженным понятием по сути всего сложного процесса, от обретения индивидом информации данной извне, до завершенного состояния осознания в форме догмы. Но, Увы!

Вся нынешняя наука действительно базисно определена и фундаментально обустроена на аксиомах, а потому она есть одна из форм веры, как и любые религиозные конфессии. Вера в аксиомы есть определяющий фактор удержания успехов и уверенности в самой фундаментальности современной науки. Какую аксиому извне дали, – в такой науке и уверенность!

Наука, как особая форма веры, имеет ряд принципиальных отличий от веры  религиозной и, в первую очередь, тем, что в ней первично проявленные произвольные аксиомы постоянно дополняются более системными и фундаментальными, т. е. иллюзия якобы совершенства в сфере познания приобретает устойчивый и убедительный характер, подтверждая «правоту» той первично обретенной уверенности, с которой все начиналось. Каждый раз перед тем, как обрести состояние фундаментальности в любой отрасли познания, новые или дополняющие аксиомы многократно подвергались опытному сопоставлению с реальностью или предыдущими результатами научных изысканий. Происходил процесс поэтапного наращивания силы веры в научные догмы, называя всё это, – познанием окружающего мира, с целью обретения некой победы над силами природы.

Но победа ли это? У мозга есть один из недостатков, – временная внутренняя иллюзорная гармония, как временной интервал между исполнительными процессами. В период, когда ранее возникшее инициирующее состояние для будущих действий, т.е. «состояние потребность», уже свершенными обстоятельствами полностью или частично удовлетворено, а притока новой управляющей информации еще нет или пришедшая информация по ряду причин еще не адаптирована и не осознана, как инициирующее начало для последующих творений, – именно тогда наступает состояние «пассива исполнительских состояний», другими словами «мозг приводит состояние осознания окружающей действительности» в положение внутри замкнутого удовлетворения, как «некое свое Величие над…». В светских кругах таковое состояние называют, – «Понесло…». К сожалению, именно такая слабость мозга была использована старой Системой Управления в ряде управляющих процессов, связанных с приведением людей и внедрением в среду их бытия бесчисленного множества пороков, перечислять которые не имеет смысла, но именно они подследственно связаны с исполнительским состоянием веры, независимо от того, к какой сфере она себя соотносит, научной или религиозной, ибо это равночинно.

Свободен ли был выбор путей познания, что и каким образом подталкивало и стимулировало этакое проистечение? Этот вопрос безответен и поныне, но именно он позволит обрести правильное определение путей перехода на иное состояние веры в будущем.

Вера в религиозной сфере имеет совершенно иные основополагающие функциональные наделения, она, прежде всего, принципиально апофатична, т. е. никогда недосягаема и обязательно консервативна своей непоколебимой базовой первичной истинностью. Причина заключается в том, что научная сфера, несмотря на всю глубину познания мира, не смогла обоснованно и убедительно выразить цели существования людей, истинное многообразие функциональных наделений их мозга и существование разума в природе, как независимой от людей части реальности! Религиозная вера возымела и заполнила собой эту пустошь, подменив немощность науки в этом на продолжительный исторический период. Нам попустило в качестве итога, выразить истинную причинность устремлений пастырских служителей по обретению силы в религиозной вере, а именно:

Основополагающая первичность и целевая устойчивость догм во всех религиозных конфессиях, даже не утруждая себя попытками в объяснении этого, состоит в том, чтобы сформулировать таковую цель, ввести через декларируемые понятия то, чего не было, но должно быть возыменно в окружающей и иной реальности и, добившись повинности «яко овечьего стада подобно», использовать всю властную догматическую конструкцию, как базисную основу для организации социальных, духовных и иных положений по устроению бытия людей, отведя себе функции пастырского властного управления и полномочного божьего повелевания во всем и всеми.

Какими бы лозунгами, увенчанными «не от своего имени», не прикрывались представители руководящего сословия от пастырей всех религиозных конфессий, но у них единая исходная цель их религиозных догм, – взять под свой покров якобы с Всевышними полномочиями, функцию защиты всего несовершенства людей с их пороками, очистить от них индивидов и обеспечить их выживание, т.е. души неупокоенные умиротворить, в условиях, когда законы природы не содержат в себе гарантий этого и тем тленны. Таковую догматическую твердь недосягаемости придало для себя пастырское управляющее сословие, стоящее во главе любой религиозной конфессии. Это у них до определенного этапа развития получалось, но изменена Программа Управления в данный момент!

Как наука, так и религия через своих исполнителей не смогла предусмотреть для себя каждый в отдельности тот факт, что с окружающим миром, т.е. с природой не шутят, ибо она, как окружающая управляющая реальность, не прощает искусственно созданного абсолюта в навязанных ей методов и выдуманных законов, которых в ней не может существовать вне ее ведома и управляемого повеления.

Вот почему «благие намерения» прошлого неизбежно обрядили религии их нынешнего состояния в инструмент потребительского применения только для управляющего сословия, противоречащие причинам и целям их возникновения в прошлых исполнительских состояниях для всех, себе равных и равных перед Богом Всевышним. Непризнание этого факта руководящим пастырским сословием, яко капризное болезненное дитя, не получит не только заботы, но и излечения от этого разрушающего их недуга.

По мнению нынешних мыслителей, цель познания человеком самого себя более абстрактна, чем цели управления, воплощаемые через социальные конструкции бытия  людей. Сопровожденное состояние веры способно было дать ответ только в рамках первой цели. Но вера человека неоднозначна и всестороння, ибо она реализуется через субъективные особенности индивида и требует обретения для себя некоего управляемого состояния. Вера, как инструмент управления сообществом людей, должна быть коллективно тождественной и только тогда она социальна, в противном случае, она будет приведена в состояние протестантства и анти социальности. В этом случае, это уже не вера, тем более не религия, это есть бунтарский протест против насилия, что активно ныне и проявляется.

В сообществах людей, как в предыдущих, так и в нынешних властных и управленческих конструкциях, задачи управления подавляли и подавляют потребности и свободу веры индивидов. Религии трансформируются так, что первичная вера подчинена сиюминутным требованиям управления людьми, но это было актуально лишь на определенном уровне развития людей.

В сей период вся основа программного базисного процесса управления изменена, это пока не почувствовали люди, но это состояние будет обретено в ощущаемое положение только тогда, когда завершится процесс изменения и коррекции по функциям мозга людей и начнется информационная управляющая трансляция, в том числе и в сфере познания, и как следствие, обретение иного состояния веры. А как же быть со старыми догмами, устоит ли их непоколебимая твердь пред людьми, которые обретут познание более высокого уровня, охватывающее совершенно иные реальности, даже за пределами той, которые предполагались предшествующими догмами в неощущаемом декларативном состоянии?

Мы полностью согласны с мнением исследователей прошлого, что ранее в религиозной сфере любая смена аксиом не могла быть проконтролирована с той степенью объективности, с которой это происходило в науке. В результате, таковая смена аксиом в религиях, как правило, драматична и сопровождалась человеческой враждой больших масштабов, как по количественным показателям вовлеченных, так и по продолжительности во времени. Но даже такой кровавой ценой, религии не пришли к единению перед Богом Всевышним, да и вряд ли смогли бы прийти, особенно учитывая формирующуюся иную реальность в измененных условиях существования. Почему вообще, среди равных себе и единых сынов божьих, таковое могло происходить? А смогут ли самостоятельно прийти к единению когда-либо? Безответно и поныне.

В человеческом обществе вера отображает синтез информации, а юридические законы общества, – её условную логическую обработку. В частности, юридические законы пытаются вводить в отношения людей некие логически обоснованные доказательства, как критерий, предоставленный кем-то определенной условной правовой истины. Поэтому принципиально, по самой первичной сути своего возникновения и существования, вера и юридические законы, вера и управление государствами, есть принципиально несовместимые взаимно исключающие понятия. Свободная от принуждений и давлений вера есть потребность и духовное или научное благо для людей. Она дополняет юридические законы в том, что они не могут описать. В таком сочетании неизбежное введение символов-фетишей в религиях оказывается терпимым. Но на протяжении всей истории религий, вопреки их сути, пастырские служители стремились нарушить разделение сфер воздействия на людей – подменить свободную веру насильственным или законодательным её внедрением в качестве технологического средства управления или насилия. Как всегда, когда человек пытается навязать природе то, что ей противоречит, результат печален. Память прошлых ошибок для человека эфемерна. Противоречия между религиями и верой, между религиями и управлением коллективами людей, а не только успехи науки и технологий, приводили и приводят к атеизму, как форме своеобразной вынужденной веры.

Сегодняшний итог всего этого, – есть вспышка религиозной ортодоксии в старых формах в сочетании с уже сотнями попыток создать новые, преимущественно разрушительные символы веры, карикатурно использующие достижения науки. Бурлящий хаос тупика вместо равновесия в развитии веры ждёт неизбежного скачка в виде нового синтеза информации, но не в пользу религиозной веры. Не расовые или национальные отличия ограничивают торжество разума человека на Земле, а разница в уровне развития людей в составе любого локального или глобального их сообщества. Понимание предыдущего опыта в процессе воспитания и обучения – это лимитирующее для стабилизации жизни людей на Земле.

Мыслители от науки сами задаются вопросом, в котором на первый план выходит парадоксальная особенность человеческого разума – человек может ставить цели для работы своего разума и ставит их. Однако понятными для многих людей, чаще всего оказываются не просто ложные, а гибельные для них цели. Все нынешние технологии разрушают среду обитания этих же созидателей и разработчиков, но осознание этого еще никого не остановило в нарастающих темпах такового разрушения. Наука трудна и профессиональна по узким областям. Религия есть популярное изложение того, что касается правил и запретов в отношениях бытия людей, в санитарных и общественных ограничениях, в продолжение рода – как обобщение опыта выживания человечества. Первоначально религия была более тесно связана с наукой. Сохранившиеся в них остатки этого явно устарели и ошибочны без споров. Сопровождающие веру представления о сотворении мира, жизни в нём и о человеке с его разумом ошибочны. Известны многочисленные исчерпывающие экспериментальные, теоретические, натурфилософские доказательства этого. Право любого человека верить, во что он хочет и законсервировать свое познание природы на любом предыдущем историческом уровне, но издержки этого слишком велики. Одна из основ эффективности веры заключалась в том, что человек не мог объяснить многое в окружающей природе и в себе самом. Отсюда иррациональный страх последствий отклонения от запретов веры. Сегодня достижения науки у здорового человека не оставляют места для такого страха, а без него запреты теряют эффективность.

На сегодняшнем уровне развития общества религии пришли в противоречие со своими исходными причинами возникновения – обеспечить выживание человечества. Средний уровень знаний и понимания людей необратимо вырос. Старые легенды об Адаме и Еве, о потопе и Ноевом ковчеге его не удовлетворяют, даже большей части из священнослужителей. К сожалению, наука не смогла обеспечить пропаганду своих результатов в форме, доступной на среднем уровне образования людей. Сегодня задача состоит в том, чтобы удовлетворить стремление людей найти цели своего существования на рациональном языке науки. Вера, формирующая цели существования, защищающая от взаимоуничтожения, необходима людям. Но сегодня такой веры, искренне удовлетворяющей хотя бы большинство самих священнослужителей, не существует. Сегодня итог в том, что религии не справляются с задачей сохранения и использования опыта выживания человечества. Это не итог, это приговор, и, в первую очередь, из будущего!

3.2. Истинная суть и сущность веры, как программный процесс управления.

Наши предыдущие суждения приводят к определенным выводам и с уверенностью убеждают в том, что мыслители предшествующих времен, как от науки, так и от религиозной сферы всегда удерживали в поле своего повивального внимания и заботы проблему, связанную с поиском истины веры. Отмеченные ими взаимовлияющие закономерности развития уровня осознания сути веры, ее зависимой значимости от глубины обретенного познания, вполне справедливы на бытовом уровне и со многими определениями, даже и второстепенного плана, следовало бы согласиться, но только как результирующие показательные итоги поведенческого поверхностного характера в бытие людей, не всегда имеющие осознанную причинность. Большая часть эмоционально декларированных научных  и других определений, особенно со стороны психологии, философии и деятелей от религиозной сферы, не выражают истинную суть и последовательность самого проистечения  всех состояний веры, как исполнительного программного процесса управления при воплощении людьми действий и событий, ибо им не было ведомо таковое.

В этой связи уместно заявить, что они так и не сыграли той важной проясняющей роли, которую им должно было бы отвести всей жизненной сутью согласно их пафосных заявленных догм, особенно со стороны религий, ибо после таковых определений и понятий возникает еще больше вопросов, чем обретаешь потребное удовлетворение от полученных и осознанных результатов ими проведенных научных исследовательских изысканий или заявленной сути религиозных догм.

Создается представление, что большинство определений декларативного характера или результаты исследований осознанно уводили от истины веры, покрывали ее налетом недосягаемости от объективного осознания её роли в осмысленном житейском бытие людей. В результате, сложившийся образ о вере, с одной стороны, развенчал какие-либо сомнения о существенной её значимости в формировании общих аспектов бытия и осознания людьми окружающей объективной действительности, а с другой стороны, придал ей полную недосягаемость истины, т.е. апофатизм о себе. Но, в том и другом случае, он не раскрыл истинной её сути и предназначения, которое отводилось и определялось со стороны старой Системы в процессах воплощения управленческих действий. Но, почему человек разумный так немощен в своих чувствах и помыслах, как наивное дитя не способен различить истину от лжи, поддаваться влиянию от всего временно необъяснимого и верить во всё, что ему диктуют? Наверное, это в большей степени от него не зависимо и каким-то образом, действительно, управлялось извне на условиях полной повинности этому состоянию неосознанности?

Нам попустило в некотором объективном смысле раскрыть таковую суть, но в рамках определенных ограничений, памятуя не публичность указанного аспекта суждений.

Осознавая некую технологическую схожесть и проявленную практикой идентичность проистечения этапов самого процесса исполнительского состояния веры по любому из направлений её практического воплощения, будет вполне достаточным, основное внимание обратить на веру в религиозной сфере. Более того, именно её рассмотрение для нас целесообразно рамками нашего исследования.

Нам представляется, что, не смотря на все многовековые пафосные заявления в среде суждений светского общества о величии самого человека, его всемогуществе, как «завоевателе природы и исключительной его субъективной независимости от её явлений», необходимо, в первую очередь, предоставить ему истинные познания и факты, освещающие техническую и технологическую стороны процесса управления, касающегося приданию целевого программного меняющегося состояния веры. Саму веру надо воспринимать, как управляющую Программу!

В первую очередь, именно таковое отсутствие познания истины, придало религиозной вере состояние декларированной безусловной повинности индивидов, увело духовное чистое истинное состояния человека от гармонии с Всевышним Разумом в сторону рабского плебейства и чинопоклонничества перед самозванцами, единолично почитавшими себя, вместо самого божественного предмета поклонения и сделавшими это только во имя обладания личной власти над другими с единственной целью неограниченного и безнаказанного обладания всеми земными «порочными благами».

Отсутствие информации по указанному управляемому состоянию и позволило положить диктующее и угнетающее чувство страха в инициирующую основу практически всех религиозных догм и их недосягаемой неопределенности в осознании декларируемой ими сути во все культовые обряды, технически и информационно поддержанные извне. Естественно, отсутствие истинной информации об этом было полностью замещено подавляющим духовным насилием со стороны позиционируемых догм, а это, в свою очередь, привело к апофатическому, т.е. недосягаемому состоянию в сфере властности всех религиозных конфессий и их соответствующее действенное повелительное участие в формировании управленческих основ при организации бытия людей, декларируя свое неприкосновенное могущество над всеми равными от имени некоего Всевышнего, не зная даже «Имя Его».

В религиозной сфере, как и в любой иной, требующей определённой активизации состояний и обязательного последующего действия людей, как следствие управляемого целевого процесса, существовала сложнейшая система технологического информационного обеспечивающего сопровождения для гарантированного адресного доведения необходимой управляющей информации. В этом процессе никакого организующего начала со стороны представителей управляющего религиозного сословия не существует. Они так же, как и все равные им, находились в состоянии вещного применения со стороны старой Системы в общих рамках процесса программного исполнения, более того, никакой особой избранностью не обладали вообще. Они имели определённое функциональное наделение в организованной с их участием административной сфере властности, благодаря имеющимся у них некоторым отличительным функциям мозга вследствие принадлежности к определенному генотипу, поэтому являлись лишь специфическими исполнителями общего процесса воплощения программных явлений. По инициативно обретенному социальному статусу, – они есть самозванцы без оснований на это!

Для уточнения технологических особенностей всего процесса информационного сопровождения и воздействия на людей, нам необходимо в общих чертах проинформировать о технической оснащенности на всех этапах доведения до людей всей необходимой им информации для своего существования и сделать это в рамках допущенной публичности на сегодняшний момент.

Система, с точки зрения технической оснащенности для придания полной управляемости исполнительному состоянию веры, представляла следующий системный комплекс различных специфических конструкций: Комплексы Управления со всей своей разветвленной сетью объектов и серверов управления для каждого генотипа мозга; специальные культовые сооружения особой конструкции для каждого генотипа мозга и соответствующей религиозной конфессии; структуры информационных блоков в окружающей среде и мозга человека; структуры построения информации и её специфические конструкции, в зависимости от её предназначения. Это не полный, но вполне достаточный перечень для истинного осмысления рассматриваемого вопроса.

Ранее в материалах исследования некоторую информацию о Комплексах Управления, серверах управления, объектах и т.д., – мы уже предоставляли. В этой связи, не считаем целесообразным информационно перегружать текущее рассуждение. Имеет смысл в настоящий момент обратить некоторое внимание на технологию приема и передачи информации, связывая этот процесс с человеком и его функциями мозга. Это, в определенной степени, прояснит некоторые сокрытые моменты, влияющие на формирование исполнительского состояния веры, в том числе и религиозной.

При создании энергетического модельного комплекса Земли было установлено 8640000 «меридиан». В нынешней науке они получили название магнитные меридианы. Действительная глубина залегания таковых, в отличие от их условного изображения на географических картах и глобусах, около 1000 метров. Меридианы – это энергетические шнуры-коридоры. Замерить учёным  в их зонах удалось только низко октавные частоты, т.е. ниже 42  базовой октавы. Но эти «меридианы», как энергопроводящие коридоры, являются проводниками одновременно и для энергий высоких октав, однако у современной науки приборов для измерения их мощности нет, но эффекты их проявления и наличия, как факторинг «природного естества», имеется. Кроме меридиональной обмотки, в качестве коридоров по энергетической проводке, создана ещё и горизонтальная спираль, комплекс которой в науке определен, как параллели, а в образовавшихся узлах их взаимного пересечения сформированы узлы «Хартмана, Кюри, Рентгена». Узлы «Кюри» – это узлы повышенной напряжённости образовавшихся определенных энергоперетоков и последствия от них.

Интервентская (Эбровская) Система воспользовалась имеющимися контурными конструкциями перетоков энергий широкого спектра частот в своих целях, связанных с формированием действенной Системы Управления различными целевыми процессами, в том числе и управлением по формированию и развитию генотипов мозга, процессами энергобиогенезиса людей, их вещным применением во всех исполнительских процессах, связанных с бытием людей в целом, обеспечив полную недосягаемость их сознания об этом проистечении.

Если над таким узлом поставить строение специализированной конструкции, условно назовем его «терминал», то в определённом радиусе от его правильно расположенного центра, так называемого лоно храма, церкви, костела или мечети будет происходить повышение потенциалов энергетической решётки окружающей его атмосферы. Если в активной части таковой образовавшейся зоны добавить эффект процесса горения серы, например горение свечи, а равно ей и ладана, то в такие моменты наведенных условий, мозг людей может начинать принимать через атмосферу и из активных узлов снизу некую информацию, которую можно в дальнейшем специализировать и применять в каких-то целях. Она, т.е. принятая информация, будет воздействовать на специфическое осознание индивидами окружающей объективной действительности, в пределах каких-то целевых рамок и определённым декларированным образом, не зависящим от индивида, влиять на его поведенческие процессы, которые можно назвать бытием его.

В отдельные программные моменты мог происходить и обратный эффект – мозг «очищался» от всей ранее обретенной информации, т.е. она уничтожалась. При этом получатели, т.е. невольные участники такового вещного «чудотворенного или чудодейственного» эффекта, даже были лишены возможности осознавать, что в этакие моменты с ними происходит. Они, только лишь с применением ограниченных возможностей своих пяти чувств, ощущали внешние, необъяснимые для себя, изменения в прямом смысле, как-то оказывавшие и имевшие действенное влияние в их дальнейшем комплексном бытии. Этот технологический вариант приема-передачи информационных потоков от Системы к субъектам своего попечительского управляющего влияния и положен в основу организации всего управляемого процесса, который назван людьми – религиозной верой, во всем спектре ее проявления, как особое базовое инициирующее состояние мозга по дальнейшему процессу практического преломления принятой информации, как познавательного, так и управляющего характера. Таковое истинное определение веры, никак не вяжется со всем спектром фантазийного представления о ней, то ли от философских аспектов ее осознания, то ли от естествознания, то ли от религиозного догматизма.

Следует сделать одну небольшую оговорку, не обязательно было постоянно находиться внутри сооружения таковой специализированной конструкции, поскольку каждый терминал обладал возможностью эффективного воздействия в определенном радиусе. Более того, каждый такой терминал осуществлял передачу информационного потока с определенной периодичностью и продолжительностью, т.е. имел свой конкретный график активного процесса воздействия и информационного насыщения подопечных, без которых мозг индивидов не может быть функционален и мог быть отключен через Систему Контроля. Этот эффект без осознания истинной сути его проистечения, в общем плане применен, как научной, так и религиозной сферами, даже для таких индивидов, которые обладали ограниченными функциями мозга имманентного исполнительского состояния. Именно по этой причине делить между знанием и верой какое-то право лидерства, нецелесообразно и беспричинно, ибо это совершенно бессмысленно.

Исторически, т. е. с момента ввода частот контроля для «Золотого миллиарда», а именно с 0 года н.э., на Земле в массовом количестве стали строить специализированные терминалы – церкви, костёлы, мечети, буддийские храмы и храмы науки.

Отметим, что в узле Кюри формировалась повышенная плотность потенциалов по частотам части октав, а именно – от 16 до 128, но люди через наделённые функции мозга могли воспринимать только: 62 (куда бежать или за кого голосовать); 66, 68 (текущие потоки информации по исполнительным программным процессам для мозга). Частоты октав, относящиеся к неинерционной массе, т. е. выше 70 октавы, при их материализации в частоты 28 – 32 октавы, могут обрядиться в «мироточение» в виде слёз или «крови» на иконах. На определённом материальном носителе, который в своей структуре имеет свинец, серу и некоторые другие компоненты, таковой эффект проявляется и религиозные специалисты ему придают особое знаменное значение. К неким «божественным чудесам» это отношение не имеет, а приостановить этот эффект можно совершенно просто, для этого достаточно влажного полотенца и встряхнуть его в момент появления такового очередного «чуда», получите сноп искр и «чудо» прекратится. Если такой сноп проявляется на большой территории, ждите землетрясение. Это уже не чудо, а проблема. Для того, чтобы все индивиды своевременно получали всю необходимую информацию, которая им была крайне необходима для функционирования мозга, были разработаны и созданы культовые сооружения специальной конструкции, по подсказке Системы. Ни один представитель церкви Вам не сможет объяснить, почему для церкви куполом выбрана форма луковицы, для них это – само собой разумеющееся, т.е. «Аз есмь даром дарованное».

При создании информационной сети изначально в некоторых узлах зоны Хартмана были размещены информационные трансляционные концентраторы в виде шаров. Диаметр шара – от 2 до 33 см, он имел свойства пьезоэлемента. Именно над таким шаром и необходимо было строить церковь. К 1000 году н.э. число таковых концентраторов было 3260 шаров, до Пасхи 2009 года их количество уже не превышало 1000 единиц, к настоящему времени действующих в активном программном управляющем состоянии более не существует, поскольку информационная трансляционная их деятельность остановлена. На поверхности над таким концентратором выстраивалось сооружение специфичной культовой конструкции, общее количество которых, т. е. «правильных» церквей, храмов и мечетей не должно было превышать количество работающих концентраторов.

Читать далее